Юбилеи классиков наводят на размышления: а чем же является библиотека для драматургии? Ведь главный её храм – театр. Люди привыкли воспринимать пьесу как совокупность игры актёров, работы постановщика, таланта хореографа и других, привыкли ходить в театр и получать особое эстетическое удовольствие от непосредственного контакта с идейным замыслом писателя. 

Высшей целью для писателя-драматурга всегда будет постановка пьесы на сцене – там, где оживают его герои, замыслы, его фантазии и мечты. Но воображение читателя тоже можно считать сценой, ведь там действуют свои законы, над которыми автор не властен. 

Именно поэтому библиотека не является просто хранилищем театральных «сценариев». Мировая драматургия знает целый ряд пьес «для чтения», написанных с преимущественной установкой на читателя, а не на зрителя, на книгу, а не на театр. Их создавали такие великие писатели, поэты и драматурги, как Гёте, Байрон, Бернард Шоу, Ромен Роллан. В частности, Байрон в предисловии к изданию своих пьес совершенно определённо заявляет, что «они написаны без отдалённейшей мысли о сцене», а Шиллер был убеждён, что его «Дон Карлос» и «Орлеанская дева» не пригодны для театра. К этому списку пьес «для чтения» можно отнести и пушкинского «Бориса Годунова», и блоковскую «Розу и крест».

Часто театры выбирают  пьесы простые в идейном, художественном и чисто постановочном отношении. И те зрители, которые считают, что пьесу надо смотреть исключительно в театре, нередко оказываются обманутыми и самими собой и театрами.

Спектакли проходят, актёры забывают свои роли и постановку убирают из репертуара. Тогда зритель становится читателем и возвращается к любимым историям и характерам за страницами книги, которая всегда будет лежать на библиотечной полке.